Охота на ведьм по-советски. САМАРА ОТ ОТТЕПЕЛИ ДО ПЕРЕСТРОЙКИ

“ВОЛЖСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ”, 1990г., АПРЕЛЬ

Люди Самары, их боль, надежды, судьбы. Мы не задумываемся порою о том, что теряем драгоценное - человеческий опыт. Когда хочется есть, не до истории. Все насущное сводится к выживанию, то, что из мира духовной жизни, вызывает раздражение. Нарастает усталость от слов, обещаний, разоблачений. Это ведь очень трудно быть нищими и гордыми. Раньше мы были нищими и глупыми, теперь, как нам кажется, поумнели

Но поумнели ли! А если да, то почему столько злости, жестокости и насилия! Наверное, потому, что мы те же, что и 30, и 20 лет назад. Что же нужно нам сегодня! Хлеба! Да. Воли! Да. Но и человечности тоже. Люди, описанные в этой истории, жили по-разному, кто-то пытался быть свободным, кто-то свободу душил. Сегодня многие из них хотели бы забыть о тех днях. Но мы забывать о них не вправе. Это история

ГMK в эпоху всеобщего энтузиазма

Где лидеры! Где интеллектуальный цвет Самары? - xотелось кричать автору этих строк в 1988 году, глядя на появление в России то там, то здесь авторитетных гражданских лидеров - писателей, рабочих, ученых. Они входили в нашу жизнь с экранов ТВ, страниц печати, как будто давно только и ждали своего часа. Ленинград - Анатолий Собчак, Москва - Юрий Афанасьев, Воркута - стачком Воргашорской

Тут же полуторамиллионный город и - никого. Нет, конечно, и у нас есть свои достойные уважения гражданские активисты, но лидеров среди них все-таки, увы, нет. Сказывается уровень знаний и общей культуры, которые не даются в одночасье. Кроме того, полезными оказываются и прошлая административная выучка, организаторские навыки. Почему же Самара оказалась столь плачевном положении?

Наверное, я еще долго ходил бы вокруг этой проблемы, как вдруг понял: там на арену вышли «дети оттепели» - «шестидесятники», а именно их и не видим мы у себя в городе. Общественная жизнь строится у нас без фундамента, без знания побед и поражений тех людей, которые стояли в авангарде местной «оттепели», 30 лет назад. Между тем мы должны знать трагедию поколения, ушедшего в так называемую «частную жизнь». Изучая материалы в куйбышевских архивах, я почти физически ощущал его духовную гибель

Существует один устойчивый стереотип: дореволюционная Самара - засиженная мухами купеческая цитадель. Рожденный в 30-е годы для нигилистического отрицания прошлого, он продолжает работать и сегодня, отрицая уже не дореволюционную старину, а день вчерашний. Такой стереотип очень удобен и для самооправдания низкого порога политической культуры горожан (позади - ничего), и для власти, положившей лапу на всю социальную информацию: узнаете то, что сочтем нужным мы. Но стереотип лжет…

1960 год. Позади - первая попытка (1956 г.) создать городской клуб творческой молодежи. После нескольких встреч в театре оперы и балета и клубе им. Ф.Э. Дзержинского волна спала - провинция. Да что там клуб. Девушку, замеченную на прогулке в городском парке с женатым парнем, песочит комсомольское собрание учебной группы («Волжский комсомолец», 1960 г., 5 июня). Суровость нравов не удивляет - в город хлынули сотни тысяч вчерашних крестьян, получивших «вольную» после 1953 года. С собой они несут патриархальный уклад с присущим ему контролем. Формируемое этой средой общественное мнение сурово без приказа. Именно оно замечает и доводит до власть имущих то, что декан политехнического института торгует на базаре собственной клубникой. И вот итог - человека отстраняют от руководящей должности, а ВАК лишает его ученой степени. Ну что, довольны?

Весьма популярные при Никите Хрущеве открытые собрания по осуждению «тунеядцев» пользуются такой же популярностью как сеансы экстрасенсов в наши дни. Юные пролетарии из ПТУ бьются за чистоту нравов с городскими стилягами в парке им. Горького, у железнодорожного вокзала, на танцплощадках

Политика в таких условиях имеет вполне конкретный источник - желудок, и если в конце 50-х гг. с ночи за хлебом выстраиваются очереди, то вполне - естественно, что людское море, официально собравшееся на площади им. Куйбышева для чествования Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева 10 августа 1958 г.  в мгновение ока превращается в бурный, протестующий поток. Но поток сходит, оставляя после давки на площади ботинки, разорванные блузки, разбитые очки, раздавленные сумки. И все остается как было

На интеллектуальном подворье тоже энтузиазм - особенно котируются так называемые «открытые письма», точнее, составленные в форме писем доносы. В них бывшие священнослужители, Иван Гусаров и Борис Костин, поливают такой грязью своих бывших единоверцев, что становится не по себе. Подобные «письма» публикуются, конечно, уже не в молодежной газете (гонорары не те), а в официальной «Волжской коммуне», (1960 г., 14 февраля, 13 марта), а потом еще выпускаются отдельно брошюрами и перепечатываются районными газетами

И вдруг - «Нужен молодежный клуб» («Волжский комсомолец», 1961 г., 8 декабря). Дальше - больше. В нашем захолустье - сходка или, как их называют сейчас, «тусовка». «Стояла зябкая весна 1962 г. …две придвинутые друг к другу скамейки в городском парке им. Горького… На них сидят человек двадцать вчерашпих студентов, ныне молодых специалистов самых разных областей. Спорят до хрипоты», - вспоминал в 1975 г. первый президент ГМК-62 Вячеслав Климов

Это «шестидесятники». Не удивителен следующий их шаг - на прием ко второму секретарю горкома ВЛКСМ Николаю Фролову приходит тройка уполномоченных - Вячеслав Климов, Олег Стародубцев и Алексей Разлацкий. Контакт? Есть контакт - к пропаганде идеи создания ГМК подключается орган обкома комсомола «Волжский комсомолец» (1962 года, 3 июля, 28 ноября). То, что к организации Молодежного Клуба в Куйбышеве со стороны власти был живой интерес, подтверждают сами ветераны клуба. Так, его первый президент Вячеслав Климов, рассказывая о своих встречах с Николаем Фроловым, писал, что тот сам просил его присылать «самых антисоветских мужиков». Ребята не лезут в политику (так им кажется), признают в уставе руководство комсомола. Они создают секции, занимающиеся в основном культурой, выбирают совет и президента. У них грандиозные планы - привлечь к сотрудничеству известного композитора Дмитрия Кабалевского, чтобы вместе проводить конкурсы пианистов. Они мечтают о фестивалях. Они кипят в деле - к августу 1963 г. в ГМК уже 200 активистов, объединенных в 6 секций. На их мероприятиях побывало 35 тысяч горожан, в основном молодых. Они организуют в день молодежи джаз-концерты на площади им. Куйбышева. Значит, все хорошо? Нет. ГМК мыкается по углам, не имея своего места. То он собирается в редакции «Волжского комсомольца» у Эдуарда Кондратова, то в Доме учителя, то на чердаке в городском ТЮЗе, а то и просто на квартире

1964 год - год кризиса, негде собираться. На дискуссии «Джаз и ты», проводившейся Д. Кабалевским и ГМК-62 в помещении Дома учителя, поместилась лишь одна десятая собравшейся аудитории. Клуб выделяет центральная пресса, заметившая Самару и в ней городской молодежный клуб. А как его не заметишь, когда даже Роберт Рождественский хвалит его масштабность. Тогда это шло в зачет, а сам поэт, совсем не радикал, на творческих вечерах выделял поднимающееся мастерство Александра Солженицина и Василия Аксенова («Волжский комсомолец», 1964 г., 27 марта)

Но в 1964 году все это было только искусством, и лишь потом, по мере роста неосталинизма, получило окраску - тоталитаризм не приемлет красоты. Рядом с признанными в Советском Союзе мастерами начинают расти и местные таланты. Поэт Борис Сиротин обращает внимание на молодого Алексея Разлацкого, отмечая близость его стихов к творчеству Леонида Мартынова.
Я шел под глыбой
Разможженным строем,
Но жил, И бунтовал,
И был казнен

- писал в 1964 г. Разлацкий, чутьем художника предвидя свою будущую судьбу

Молодежные клубы становятся движением, и оно выходит за пределы города Самары. В феврале 1964 г. поэт Владимир Мирный и вице-президент клуба Артур Щербак едут на открытие клуба в райцентр Кинель-Черкассы. Аналогичные клубы также создаются в Сызрани и Новокуйбышевске. Планируется создание Всесоюзной федерации молодежных клубов. В клубах свои членские билеты и взносы - налицо все признаки встающей на ноги организации. В мае 1965 г. при поддержке Кабалевского ГМК-62 обретает пристанище - он въезжает в полиграфический техникум, в бывшее помещение редакций областных газет, а они перебираются в только что построенный на Карла Маркса Дом печати. К этому времени в составе клуба 400 активистов, о нем пишет печать Польши и Чехословакии

1965-й и другие годы… Вроде бы оттепель продолжается, областная молодежка (в номере от 30 июля) публикует дружеский шарж на Геннадия Деревякина - тогда первого секретаря Кировского райкома ВЛКСМ

Все так и не так - сокращается число публикаций про ГМК, сошли на нет секция кинолюбителей и клуб интересных встреч. В верхах чувствуется какое-то смутное недовольство: то фотовыставка с обнаженной женской натурой, то художественная выставка, а на картинах - кресты. «Ну, товарищи!»

Появляются и другие увлечения. Настоящий бум вызывает демонстрация блокбастера «Фантомас». Самая прокатная картина собирает в августе 1967 г. огромные очереди на Гагарина у кинотеатра «Весна». Милиция поддерживает порядок. Поддержание безопасности - очень важная деталь. Что-что, а подраться в Самаре любили, и только что закончившееся в 1966 г. строительство подземного перехода на площади им. Кирова сопровождается драками - «кресты» дерутся с «металлургом» за право фланировать по «броду» Безымянки, небольшому пятачку от сквера Калинина до проспекта Кирова по правой стороне. Дерутся все - «кресты» с «машстроем», «машстрой» с «микрорайонами». Есть только одно место, где для всех противоборствующих групп объявлено перемирие - клуб «Заря». Здесь - танцы и выступают лучшие ансамбли.

В рабочих кварталах свои интересы, свои представления о прекрасном. «Вижу подвыпивших ребят, толкущихся где-нибудь в подъезде» - жаловался в газете «Волжский комсомолец» (1967 г., 1 марта) Игорь Жиляев, директор комплекса кафе в Советском (бывшем Молотовском) районе. Директор добился того, чтобы кафе «Рубин» стало молодежным по статусу, а молодежь же предпочитала «Фантомас» и вино в подъездах

Новые времена - новые песни. Джаз или рок - вопрос не праздный. Джаз - музыка «шестидесятников». Молодой самарский джаз котируется высоко, у него стремительный успех. Городской фестиваль, проводимый ГМК-62, - первый в Поволжье. О таких джазменах, как наши Л. Бекасов, А. Соколов, Ю. Юренков, другие города могут только мечтать. Но джаз уже не для всех, и «шестидесятники», выстрадавшие его, не приемлют рока, идущего вслед. Все это не может не сказываться на отношениях между «стариками» клуба и подрастающим поколением, среди которых много поклонников «битлов»

Но 1967 год еще не самый плохой в истории ГМК-62. Джаз-клуб, родившийся в 1966 г., и клуб «Эксперимент», приглашающий самодеятельных певцов, придают ему «второе дыхание». Так, именно в этом году горожане дважды - в мае и в ноябре - встречаются с Владимиром Высоцким. 1967 - год первого юбилея, и обком ВЛКСМ (а там Николай Фролов - старый друг клуба, вместе с ними принимавший многих именитых гостей, в том числе танцора Махмуда Эсамбаева) выделяет на празднование 2600 рублей. Да, лидеры организаций 60-х были дипломатами. Они, вынесенные волной «оттепели», не воевали с системой власти, бывшей при Никите Хрущеве не такой жесткой. Они пытались очеловечить ее. Именно поэтому В. Климов - президент и А. Щербак - вице-президент, получавшие зарплату в бухгалтерии обкома ВЛКСМ как его сотрудники, скорее люди клуба в комсомоле, чем люди комсомола в ГМК. Это была практическая и тактическая необходимость. А бывали и такие моменты, когда представители клуба, выступая с городской комсомольской трибуны, призывали первого секретаря горкома ВЛКСМ подать в отставку. И победили

НАЗАД    ДАЛЬШЕ