Геннадий КИРЮШИН: «Благодарю Бога, что мы ни разу не смогли побывать о шкуре монополиста». Собственник ОАО «СМАРТС» оценил его в 1 млрд рублей

Реорганизация ЗАО «СМАРТС» в открытое акционерное общество вызвала новый всплеск интереса к сотовому оператору, который совсем недавно отбил последнюю атаку рейдеров и теперь может либо обрести нового покупателя, либо выйти на рынок с IPO. Между тем председатель совета директоров ЗАО «СМАРТС» и один из основных его владельцев Геннадий Кирюшин говорит, что у него есть новые проекты - как в бизнесе, так и в общественно-политической жизни.

- Смену формы собственности СМАРТСа с закрытого на открытое акционерное   общество   некоторые эксперты истолковали как нежелание владельцев компании продавать ее ОАО «Волгателеком». Это верно?

- Мы хотим обеспечить открытый доступ к возможности покупки СМАРТСа для всех потенциальных инвесторов. Сейчас интерес к СМАРТСу проявляют шесть компаний. Назвать их я не могу - со всеми подписано соглашение о конфиденциальности.

- Все шесть - операторы сотовой связи?

- Одна компания никакого отношения к сотовой связи пока не имеет.

- Как давно ведутся переговоры с этими инвесторами?

-   По-разному. С некоторыми уже год, с другими - несколько месяцев, самое меньшее - три месяца.

-   Как окончание арбитражных разбирательств отразилось на переговорах?

- Положительно. Все инвесторы сразу воспряли духом. Раньше приходилось делать тысячи оговорок по арестам, акциям, а теперь мы можем показать все документы, и вопросы сразу снимаются.

- Означают ли эти переговоры, что выход СМАРТСа на IPO отменяется?

- И IPO пока не исключается. Сейчас мы отрабатываем возможность сделки с потенциальными инвесторами, и если с кем-то из них она состоится, то вопрос по IPO закроется. Если мы ни с кем из шести не договоримся, то пойдем на IPO. Но вероятность этого пока невелика.

-   Во сколько Вы сами оцениваете СМАРТС?

- По последним оценкам, которые проводили не мы, стоимость компании - от $1 млрд до 1,2 млрд. Это так называемая «грязная» стоимость, которая не учитывает долги компании. Долгов у нас в районе $200 млн. Они минусуются, и тогда чистая стоимость получается от $800 млн до $1 млрд. Мы не скрываем эти данные, но потенциальные инвесторы могут привлекать независимых оценщиков.

- С чем был связан перевод недвижимости СМАРТСа на ОАО «ИнфоТелеком»?

- С продажей непрофильных активов, которые большинство инвесторов не хотело оценивать и принимать. Нам открытым текстом говорили, что им это не нужно. Все имущество было оценено по рыночной стоимости - привлекались специалисты. Активы мы продали, и СМАРТС получил за это живые деньги.

- В связи с тем, что компанией заинтересовались новые инвесторы, предполагается ли что-то изменить в ее работе - освоить новые направления или усилить существующие?

- Я думаю, что будет усилена работа по продвижению сетей. Не все наши сети хорошо выстроены. В некоторых регионах они разбалансированы, емкость коммутатора не совпадает с емкостью подсистемы базовых станций и т.д. Когда пошла атака рейдеров, развитие компании сильно затормозилось, намеченный план был сорван, «военные» действия отняли и силы, и деньги. Но сегодня - после того как мы выиграли все арбитражные суды, - темп развития опять начинает набирать обороты. С приходом нового стратега запланированные темпы, конечно, будут восстановлены, и об этом мы тоже договариваемся с инвестором. Когда сети будут сбалансированы, СМАРТС, конечно, резко поднимет свои показатели, особенно финансовые.

- На самом деле ситуация в регионах разная. В некоторых регионах мы, наоборот, по темпам развития и прироста трафика опережаем своих конкурентов. Зачастую это бывает потому, что у нас более свободные сети из-за меньшего количества абонентов, и когда у них происходит перегрузка   голосового   трафика, они не могут предоставить интернет-услуги, мы оказываемся в более выигрышном положении. Вклад в капстроительство, расширение и реконструкцию сетей резко прибавит нам мощностей. Плюс - новые технологии появятся. Сейчас мы уже запустили NGN в Волгоградской области, а в ближайшие дни - наверное, в этом месяце - он будет запущен и в Пензенской области. Там уже идет обкатка. Позже эта технология автоматом будет тиражироваться во всех регионах, думаю, в этом году запустим ее и в Самарской области.

- Связаны ли между собой такие события, как завершение судебных разбирательств вокруг СМАРТСа и Ваше личное участие в двух выборных кампаниях?

- Вполне возможно. «Деловая Россия» открыто писала письма в мою защиту, в том числе на имя генерального прокурора России, в МВД. Титов Борис Юрьевич, председатель общероссийской общественной организации «Деловая Россия», очень активно за меня боролся. Мы вместе в составе делегации ходили к генеральному прокурору, перед которым поднимали три интересовавших «Деловую Россию» вопроса, в том числе о борьбе с рейдерами.

- Какие-то ответные действия в отношении своих недоброжелателей вы будете предпринимать?

- А мы уже предпринимаем. Мы подаем иски на судей, которые принимали неправосудные решения. Сейчас уволено шесть судей - в Краснодарском   крае,   Ставропольском, четыре судьи в Питере. В отношении еще порядка десяти судей мы готовим заявления. В Самарской области таких решений не было. В основном это касается Питера, также Москвы, Ставропольского края и Краснодарского.

- Что дал Вам опыт участия в выборных кампаниях как регионального лидера партии «Гражданская сила»?

- Я был делегатом первого съезда партии. Конечно, мы обменивались тогда мнениями, знали, что не пройдем, потому что нас плохо знают, партия не раскручена. Но вчитываясь в программу партии, мы видели, что это очень сильный козырь, и нужно ее довести до максимально возможного числа самостоятельно мыслящих людей, тем более - людей самодостаточных, которые способны себя обеспечить. И главное, чего им не хватает, - это свободы. Мы боремся как раз за большее количество свобод, и кампании были использованы для того, чтобы донести эти идеи до максимально большого числа потенциальных членов нашей партии и избирателей, тех, кто сочувствует этим идеям и готов их поддержать. С этой задачей в разных регионах справились по-разному. Но в целом, я думаю, мы сделали все правильно.

- СМАРТС помогал «Гражданской силе» в ходе выборов? Это были серьезные ресурсы?

- Если бы мы задействовали в этой кампании действительно серьезные ресурсы, то и результаты были бы другие.

- На кого прежде всего ориентирована программа «Гражданской силы»? На что вы собираетесь направить теперь свои силы и ресурсы?

- В первую очередь мы собираем владельцев бизнеса, предпринимателей, во вторую - топ-менеджеров и, наконец, высокооплачиваемых наемных работников, а также всех, кто интересуется либеральными   идеями,   читает книжки «Как стать миллионером»... Зря смеетесь. В Америке они помогли преодолеть кризис. В нашем обществе до того негативное мнение о предпринимателях сформировано, что люди боятся    предпринимательства, запуганы им. Общественная организация «Опора России» провела      социологический опрос: «Сколько людей готовы заниматься предпринимательством в России?» Оказалось - 2,5%. Такой же опрос проводили в Китае. Там ответ был - 11%. Представляете разницу?! И это при том, что в Китае очень жесткая политическая система, но очень упорядоченные судебная, правоохранительная,    налоговая системы. У них ничего просто так не отберут из собственности. У нас - запросто. Это демонстрируется людям ежедневно. В стране идут десятки процессов по отъему собственности, и этих процессов все больше и больше. А люди видят, как бизнесменов грабят, и сами готовы поддержать слоганы вроде «грабь награбленное». Я называю это «синдромом Робин Гудов», который, кстати, очень хорошо используют рейдеры. Составная часть этих банд - «черные чиновники», которые участвуют в отъеме собственности. Сами они, правда, никому ничего не раздают, тут же прячут за границей, а здесь убеждают всех, что они бедные. Эти люди не любят белый бизнес, им нравятся серый и черный, потому что там легко договориться, там предлагают откаты, и вымогать особо-то сильно и не надо. А с белого вымогать опасно.

- Что бы Вы изменили в принципах работы действующей власти?

- Наверное, на следующей неделе мы будем встречаться с первым вице-премьером российского    правительства Сергеем Ивановым. «Деловая Россия» направила нам бумагу, в которой попросила сформулировать вопросы для встречи. Я полагаю поставить на первое место вопрос критериев оценки успешности работы министерств и ведомств - насколько они сократили свои бюрократические проволочки, сколько извели бумаги на то, чтобы проанализировать собственную необходимость, насколько приблизились в своей работе к западным стандартам, сколько времени нужно простым гражданам, чтобы получить ту или иную бумагу, разрешение. И сколько времени для решения аналогичного вопроса понадобилось бизнесменам - малым, средним и крупным. Крупный бизнес всегда существует на особых условиях. А малый и средний государство регулирует. Так и узнаем, хочет государство на самом деле, чтобы малый и средний бизнес процветал, или только делает вид.

Приведу такой пример: на Западе на получение разрешения на эксплуатацию той или иной сети требуется всего 14 дней, а у нас согласно закону - 120 дней, а по факту доходит до полутора лет. И ведь чиновникам за такую проволочку ничего не будет, абсолютно ничего: СМАРТС это на своей шкуре испытал. Конечно, нельзя согласиться, что министерство связи при таком раскладе работает блестяще, как преподносят некоторые его деятельность.

- Как это отражается на развитии отрасли?

- Это колоссальный тормоз! Сейчас в развитых странах Западной и Восточной Европы в IP-формате проходит от 70 до 90% телефонных разговоров, у нас - единичные проценты. Если бы IP-телефония была внедрена нормально, то цена разговоров упала бы в 3-4 раза. На IP-телефонию можно было бы много чего перевести, потому что это связано с NPRN-технологиями, которые позволяют повысить пропускную способность и гибкость передачи голоса, сигналов цифрового телевидения, других данных эффективным и дешевым способом. Но когда нет основного - не выдают лицензии, о чем тут можно говорить?

Наш рынок на сегодня освоил всего-навсего одну хорошую цифровую технологию, которая позволила дать каждому человеку в мире телефон для обеспечения голосовой связи и передачи некоторого объема данных. Дальше все должно развиваться по пути предоставления все большего объема услуг.

В свое время наше государство отличилось в области сотовой связи. Считалось - у кого есть сотовый телефон, тот шпион и мечтает передать какие-то сокровенные государственные данные. Потом долгий период у нас запрещали цифровые карты, когда на Западе они свободно продавались.

Почему у нас так долго не давались лицензии на IP-телефонию? Почему по факту мы проскочили мимо 3G? В Китае в этом году уже будет продемонстрировано 4G, а у нас оно только фрагментами появится, и ничего эти фрагменты основной массе населения не дадут. Кто за это должен отвечать? Я думаю, что те конкретные люди, которым поручили этот участок рынка и которые сделали все, чтобы он стагнировал.

Имитация произошла с виртуальными операторами (MVNO), которые свою сеть под систему базовых станций не строят, а всю остальную сеть - наоборот. Они способны насытить рынок различными услугами. Мы можем еще даже не знать, что эти услуги надо предоставлять. Или знаем, но рынок не исследовали, боимся ошибиться или считаем, что услуги эти мелкие, и нам просто не хочется ими заниматься. Но та или другая услуга, неинтересная крупному оператору, может успешно развиваться мелким, который будет оказывать ее паре тысяч человек и успешно на этом зарабатывать. Эти операторы получат допуск к сети и будут с удовольствием платить нам за ее использование, а для нас это дополнительная нагрузка трафика. Но нет, не разрешают тут пока виртуальных операторов.

- Без всяких обоснований?

- Нет. Там ни от чего не отказываются, но начинают говорить, что нужно проработку сделать - ну лет так на пятнадцать... Хотя там ничего не надо делать вообще, только выдать лицензию желающим, которые в свою очередь смогут после этого договариваться о сотрудничестве с оператором. И, кстати, я не обязан с имеющим такую лицензию подписывать договор! Неинтересно? Проходите мимо! А понравится мне его услуга, я могу договориться и тиражировать ее на все свои сети одновременно. Кому плохо от этого? Никому!

Почему я так начал мыслить? Я тоже хотел быть ближе к монополистам, хотя ни разу в жизни не удалось побыть в этой шкуре, и всегда мы выходили на рынок вторыми, третьими или четвертыми по всем регионам, а первыми - нигде. И слава Богу! Я благодарю Бога за то, что мы нигде не смогли побывать в шкуре монополиста, потому что это такая зараза, от которой потом очень трудно избавиться, и в результате возникает болото, никакого развития нет. А конкуренция - самая что ни на есть необходимая вещь во всех сферах жизни, и государственной в том числе.

Сейчас у нас вся надежда на то, что людям в нашей стране все-таки будет предоставлено больше конкурентных возможностей, свободы и поменьше всякой поддержки, несмотря на отсутствие традиций в этой части в политической сфере. Это прозвучало в речи Дмитрия Анатольевича Медведева, когда он еще в период предвыборной кампании был в Красноярске. Мы так и считаем, что воевать с властью в нынешней ситуации - дело ненужное и дохлое. Но влиять на власть -необходимо и обязательно.

Путину что удалось сделать? Спасти страну от распада, установить порядок и дисциплину. В 90-х бандиты свободно приходили к тебе, били мордой об стол и требовали денег, а милиция не предпринимала никаких мер. Звонишь в милицию, а в ответ: «Ну вас же еще не убили! Убьют - тогда звоните». - «Если убьют, я позвонить не смогу». - «Ну, убьют, тогда звоните». Потом начали приезжать, с опозданием, все успевали разбежаться, но тем не менее бандитские морды исчезли. И легче стало работать бизнесу, хоть я и жалуюсь на произвол. Но было еще хуже - вот в чем дело!

Куча проблем, которые накопились во время президентства Ельцина и не решались годами, перешли «по наследству» Путину, который в первый год своей работы в качестве первого лица страны просто с бешеной скоростью подписал неимоверное количество проектов законов, указов, месяцами и годами лежавших без движения. Началась реорганизация... Все это помнят. Но у любого управляющего глаз всегда замыливается, опять нужен свежий взгляд. И я надеюсь, что у Дмитрия Медведева есть этот свежий взгляд, он видит проблемы, до которых не дошли руки у его предшественника.

- Если СМАРТС найдет своего покупателя, Вы совсем покинете бизнес?

Категорически нет! Первое - я всегда договариваюсь о том, как будет использоваться новым собственником наш персонал, наша команда. Второе - у меня у самого есть несколько бизнес-идей. Вырученные деньги я ни в коем случае не пущу на яхты, самолеты, катера и не спрячу их за границей. Ни то, ни другое меня абсолютно не интересует. Я снова вложу их в бизнес-проекты здесь, в России.

- Ваш новый бизнес может быть снова связан с сотовой телефонией?

- Нет, это сфера телекоммуникаций.