Ваган Каркарьян: «Непонятно, почему в генплане отсутствует деловой центр города»

- Как Вы оцениваете текущее состояние города? Какие проекты вызывают у вас отрицательную оценку?

- Мне очень не нравится проект   реконструкции    площади Славы и Самарской площади, который придуман областным министерством строительства и ЖКХ. В проекте в районе фонтана им. 30-летия Победы должна располагаться круглая высокая башня,   Дом правосудия, подземная автостоянка на 4 тысячи   автомобилей,   развлекательные и торговые центры. На волжской набережной по проекту предполагается построить офисное здание и гостиницу. Но это же вандализм! В этом районе уже сложился ансамбль в определенных   архитектурных традициях. Зачем его разрушать?

Если судить с технической позиции, копать под площадью Славы можно. Только в результате этого может произойти то же, что случилось с Охотным рядом в Москве, когда очень сильно поднялась отметка уровня Манежной площади. Если здесь это произойдет, мы закроем вид на Волгу.

Что касается набережной, то всегда говорили, что она чуть ли не лучшая в мире, в Европе, на Волге. Зачем надо на ее аллеях ставить какие-то объемы? Волжская набережная, которую я проектировал, создавалась для прогулок, для отдыха. Если мои доводы звучат неубедительно, посмотрите, что здесь будет делаться с транспортом. Сколько этажей будет в здании Дома правосудия? 30-40. Сколько подземных стоянок, развлекательных центров? 4 тысячи автомобилей на узкой улице Молодогвардейской. Это кощунственно по отношению к жителям. Пусть губернатор и его подчиненные тогда покупают себе вертолеты, иначе они не доберутся ни утром сюда, ни вечером отсюда, потому что все будет забито транспортом.

- Однако освоение подземного пространства выгодно с экономической точки зрения.

- Безусловно. Но давайте копать на мертвой площади Куйбышева размером 17,5 га. Она залита серым асфальтом и кроме серого здания оперного театра и четырех ни о чем не говорящих скверов там ничего нет. Вот где нужно осваивать подземное пространство! Тогда эта площадь будет живая, туда будут приходить люди. Там можно без ущерба построить выставочные залы, кафе, кинотеатры.

-   К площади Куйбышева тоже прилегают узкие улочки?

- Там пространства намного больше, чем на Молодогвардейской,   где   уже   сложился свой ансамбль: цирк, Дворец спорта, дума. А тут вдруг рядом с «Белым домом» появляется еще один дом, потрясающий по своей нелепости. Я много раз говорил - выше здания администрации не принято строить. В Вашингтоне выше Конгресса ничего не строят, в Питере - выше Зимнего дворца. У нас же построили. Высота и объем здания всегда ассоциируются с силой. А теперь, куда ни посмотришь, над «Белым домом» желтая вершина. И набирается очень много таких вещей - случайных, непродуманных...

- Это единственный проект, который вызвал у вас отрицательную оценку?

- Нет. Периодически я сталкиваюсь с атакой на фабрику-кухню. Она 1932 года постройки, является одним из примеров стиля «конструктивизм». Строилась она в эпоху советского авангарда, когда шли активные поиски нового в архитектуре. Символика этого здания во многом связана с революционными мотивами. У нас, кстати, это получилось лучше всего. Очень технологично, функционально: молот - это производственные помещения, серп -обеденный зал. Таких построек в городе осталось очень мало. Сгорело УВД, остался клуб Дзержинского, Дом офицеров. Другие постройки сильно искажены, например, Дом промышленности, Дом сельского хозяйства.

А теперь собираются сносить еще и фабрику-кухню. Но для чего? Чтобы создать дежурные вещи? Архитектура этого здания очень привлекательна. Со всего мира сюда будут приезжать и смотреть. Мы потеряем своеобразие города.

Это очень опасная тенденция. По данному поводу от президента Союза архитекторов России Юрия Гнедовского, от иностранных специалистов, изучающих советский авангард, уже подготовлено письмо на имя губернатора Владимира Артякова. Есть, конечно, и хорошие примеры. Например, мне понравилось, как отреставрировали здание областного суда. Оно стало украшением площади Революции. Новая пятиэтажная гостиница на улице Водников сделана высокопрофессионально.

- Как Вы относитесь к идее расширить улицу   Арцыбушевскую?

- Арцыбушевская во многих местах имеет капитальные постройки. Она уже сложилась, и расширить ее практически невозможно. Кроме того, я не вижу в этом целесообразности. Эта улица почти никуда не выводит.

- Каким образом, на ваш взгляд, можно решить транспортную проблему Самары?

- Спасение для исторической части города - не возводить жилых домов, учреждений, из-за которых возрастет количество транспорта. Нужно построить обводную   дорогу   и   деловой центр. Вот, говорят, построим второй мост через Самарку. В итоге транспорт должен будет пройти через весь город на этот мост. Железнодорожный путь по проспекту Карла Маркса, который раньше связывал промышленные предприятия, хотят превратить в городскую электричку.

Везде освобождаются от железнодорожного транспорта внутри города. У нас - наоборот. А ведь этих проектов в генплане нет.

Тут еще начинают рассуждать, как сделать на улице Фрунзе одностороннее движение и убрать трамвайные пути. Без трамвая в исторической части города мы не обойдемся, потому что он наиболее емкий.

Мне непонятно, почему в генплане отсутствует деловой центр. В любом крупном городе мира он есть. Это делается для того, чтобы оттянуть транспорт от исторической части. В прошлой редакции генплана он был в районе Ботанического сада, Загородного парка. Сейчас, оказывается, на этом месте остается деревня - Сад-город.

- В настоящее время предлагаются проекты строительства в парках Самары. Как Вы к этому относитесь?

-   У   нас   любовь   какая-то странная к садам и паркам. Раньше в районе Ново-Садовой и берега Волги были дачи и детские лагеря. Сейчас там плотная городская застройка. В парке Дружбы хотят построить стадион, в сквере на Осипенко - Арбитражный суд, в сквере на Самарской площади - Дом правосудия. На Волжской набережной думают строить какие-то капитальные дома, чтобы набережная функционировала зимой.

- Как Вы относитесь к проекту строительства зоопарка в районе парка им. 50-летия Октября?

-     Представляете,    ребенка нужно будет возить в другой конец города, чтобы он посмотрел на зверей. Пока он доедет - весь интерес пропадет. В прошлом генплане зоопарк был предусмотрен в районе Ботанического сада. И там он был бы доступным   для   всех   горожан. Можно было использовать природный рельеф оврага и создать среду для зверей. Но до 1980 года мы не успели его построить. А сейчас там что-то уже возвели и оформили землю. Теперь власти мечутся и который год ищут площадку. Овраг Подпольщиков был идеальным местом, но самая ценная городская территория отдана под индивидуальное строительство.

- Как вы считаете, удастся ли Самаре сохранить памятники архитектуры?

- Сложно сказать. Город стремительно теряет свое лицо. До улицы Полевой был типичный губернский город. Сохранилось деревянное зодчество, конструктивизм, ампир, великолепный модерн, потому что самарские купцы настолько разбогатели, что строили не хуже, чем в Москве. Действовал определенный закон в отношении высоты здания и ширины улицы. Сейчас масштаб города в исторической части резко меняется. Почти каждый месяц мы теряем памятники архитектуры. Недавно сгорел памятник эпохи модерна на улице Алексея Толстого, созданный архитектором Щербачевым. Там в годы Великой Отечественной войны располагалось посольство Великобритании.

- Существует ли риск при застройке старой части города многоэтажными домами?

- В феврале прошлого года я оказался в роли предсказателя. В это время в Москве упал Черкизовский рынок. Мне позвонили и спросили, где у нас возможна такая опасность. Я с ходу назвал институт «Гражданпроект» на Самарской площади. Я его в свое время проектировал, и там губернская дума вела надстройку без согласования с авторами. В понедельник я об этом сказал, а в среду новый парапет здания рухнул...